|
|
ВОЛЫНСКИЙ
АРТЕМИЙ ПЕТРОВИЧ
1689 — 27 июня (8 июля) 1740, Петербург
Уже в 15 лет юноша начал службу в драгунском
полку, а в 1711 ротмистром участвовал в Прутском
походе. По-видимому, в это время энергичный
ротмистр и был замечен царем, который счел
возможным давать ему различные дипломатические
поручения. В 1712 Волынский, сопровождая
вице-канцлера П. П. Шафирова в Турцию, оказался
вместе с ним в стамбульском плену (1715-18), а после
освобождения уже в чине подполковника был
отправлен посланником в Персию. Эта миссия, как и
последовавшее затем назначение Волынского
губернатором в Астрахань, были связаны с
подготовкой к Персидскому походу 1722-23. Волынский,
оказавшийся таким образом в самой гуще важнейших
политических событий, мог рассчитывать на
удачное продолжение блестяще начатой карьеры. Но
вскоре он был уличен в серьезных
злоупотреблениях по службе, попросту говоря,
проворовался. За это Петр I, согласно легенде,
«угостил» прежнего любимца своей знаменитой
дубинкой. Не спасло Волынского даже то
обстоятельство, что он был женат на двоюродной
сестре царя А. Л. Нарышкиной.
Лишь смерть Петра прервала начатое следствие, а
милостивая к Волынскому Екатерина I даже
присвоила ему генеральский чин и назначила
губернатором в Казань. Однако астраханский урок
не пошел Волынскому на пользу. Уже через
некоторое время на него стали поступать новые
доносы и жалобы. Над ним снова нависла угроза
суда. На сей раз его спасли, видимо, связи при
дворе. Но карьера опять прервалась и, как
казалось, навсегда. Прошло еще несколько лет,
прежде чем в 1733 судьба Волынского вновь резко
переменилась и он снова пошел в гору.
На сей раз это случилось, вероятно, благодаря
заступничеству его родственника С. А. Салтыкова,
который рекомендовал Артемия Петровича фавориту
императрицы Анны Ивановны Э. И. Бирону,
нуждавшемуся в деятельных и преданных лично ему
людях.
Сначала Волынский вновь попал в качестве
военного инспектора в армию, где под началом
фельдмаршала Миниха участвовал в Польском
походе, усердно донося при этом в Кабинет
министров о всех промахах своего начальника.
Усердие было замечено, и уже вскоре Волынский
оказался в конюшенном ведомстве в Петербурге.
Это была настоящая удача, поскольку и
императрица, и Бирон были страстными любителями
лошадей, и всему, что с ними связано, придавалось
в то время поистине государственное значение. Не
теряя времени даром, Волынский принялся за
разоблачение злоупотреблений в царских
конюшнях, представляя Анне Ивановне и ее
фавориту толковые доклады по лошадиному
хозяйству, и немало в этом преуспел: в 1736 в чине
полного генерала он был назначен
обер-егермейстером двора. Это означало, что
отныне он отвечает за охоту — одно из главных
царских увеселений. На новом поприще Волынский
трудился не покладая рук, впрочем, одновременно
выполняя и иные разнообразные поручения. Так, в
1737 он входил в состав русской делегации на
Немировском конгрессе и в состав судей над
князем Д. М. Голицыным. В 1738 его карьера достигла
апогея: благодаря протекции Бирона он стал
кабинет-министром.
В сложной политической борьбе, которая велась
при петербургском дворе, Волынскому в замыслах
Бирона было отведено вполне определенное место:
он должен был стать «своим человеком» герцога в
Кабинете министров в противовес А. И. Остерману.
Но Бирон не учел непомерного честолюбия своего
ставленника. Человек гордый, вспыльчивый, с
большим сaмомнением, Волынский относился к тем
людям, кто быстро забывает, чем обязан своим
покровителям, и начинает считать свои служебные
успехи результатом лишь собственных достижений.
Оказавшись на самом верху служебной лестницы,
пользуясь доверием императрицы (именно он был
главным организатором шутовской свадьбы,
описанной в романе И. И. Лажечникова «Ледяной
дом») и будучи действительно способным
администратором, Волынский утратил чувство
реальности. Ему стало казаться, что он может
стать первым лицом государства и что ему по силам
меряться с самим Бироном. Но борьба была
неравной. Уже летом 1739 Волынский дерзнул подать
Анне Ивановне письмо, разоблачавшее, по его
мнению, окружавших императрицу обманщиков. Оно
было написано в столь поучительном тоне, что это
не могло не вызвать гнева государыни. В начале
следующего 1740, по приказанию Артемия Петровича
был жестоко избит В. К. Тредиаковский. Быть может,
это сошло бы кабинет-министру с рук, если бы не то
обстоятельство, что поэт был насильно выставлен
из приемной Бирона, куда он пришел жаловаться на
Волынского. Бирон возмутился самоуправством,
счел его за оскорбление и, видимо, окончательно
понял, что бывший протеже стал ему опасен. В
начале апреля 1740 над Волынским был учреждено
новое следствие.
Трудно сказать, как решилась бы судьба
Волынского на сей раз, если бы во время следствия
не выяснилось, что в кругу своих близких друзей, к
которым принадлежали И. Эйхлер, А. Ф. Хрущов, Ф. И.
Соймонов, П. И. Мусин-Пушкин, П. М. Еропкин, Артемий
Петрович открыто критиковал императрицу и ее
фаворита, строил дерзкие планы изменения системы
управления и зачитывал отрывки из своего
«Генерального проекта о поправлении внутренних
государственных дел». В проекте утверждалась
идея монархии с опорой на дворянство,
предлагалось ограничить доступ иностранцев к
высшим государственным должностям, основать в
России школы и училища. Ставилось Волынскому в
вину и составленное им генеалогическое древо, с
помощью которого подчеркивалось его родство с
царской фамилией, а значит он, по мысли
следователей, помышлял о захвате престола. В
беседах со своими «конфидентами» Волынский
неоднократно подчеркивал свое знатное по
сравнению с Остерманом и Бироном происхождение,
отказ по этой причине подчиниться им. Все это и
решило участь Волынского: суд, состоявший из
знатных вельмож, приговорил Волынского и его
окружение к смертной казни.
Смерть Волынского стала последней трагедией
царствования Анны Ивановны, явившейся для
потомков как бы символом всего мрачного, что
происходило в России в это десятилетие. В памяти
народа Волынский остался мучеником, павшим в
борьбе за справедливость, что наиболее ярко
отразилось в романе И. И. Лажечникова, где
нарисован романтизированный и весьма далекий от
реальности образ.
А. Б. Каменский
- Персидский поход (1722-1723)
- Прутский поход
|
